Гевлич, Дмитрий Ксенофонтович

Дмитрий Ксенофонтович Гевлич
Дата рождения:	1 октября 1837(1837-10-01)
Место рождения:	Пензенская губерния
Гражданство:	Российская империя
Дата смерти:	17 января 1913(1913-01-17) (75 лет)
Место смерти:	Пензенская губерния

Дмитрий Ксенофонтович Гевлич (1 октября 1837 Пензенская губерния Российская империя 17 января 1913 год Пензенская губерния Российская империя) — Пензенский землевладелец, тайный советник, предводитель дворянства Пензенской губернии, член Государственного Совета.

Биография

Родился 1-го октября 1837 года. Окончив курс в Московском университете со степенью кандидата, вступил в службу 20 декабря 1858 года в хозяйственный департамент внутренних дел. В 1860 году перемещен в число чиновников, состоящих при Московском генерал-губернаторе. В 1861 году состоял секретарем Московского губернского по крестьянским делам присутствия. В 186 году назначен начальником отделения канцелярии Московского военного генерал-губернатора. В 1865 году оставил службу, а в 1869 году избран почетным мировым судьей по Пензенскому мировому округу. С 1875 Пензенский уездный предводитель дворянства, с 1878 года почетный попечитель благотворительных заведении, губернского земства и Пензенского реального училища. С 1887 года Пензенский губернский предводитель дворянства. Почетный гражданин города Пензы с 8 июля 1899 года.

Воспоминания современников

В данной статье или разделе имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты. Излишние и чрезмерно большие цитаты следует обобщить и переписать своими словами. Возможно, эти цитаты будут более уместны в Викицитатнике или в Викитеке.

Губернским предводителем дворянства во время моего губернаторства состоял все время, ныне покойный, Дмитрий Ксенофонтович Гевлич, праздновавший в 1911 году, когда я был губернатором в Перми, тридцатилетний юбилей предводительской службы. Пензенское дворянство любезно пригласило меня на этот юбилей и я с особенным удовольствием воспользовался приглашением. Оно давало мне возможность засвидетельствовать Дмитрию Ксенофонтовичу искреннее мое уважение, да кстати было очень приятно повидать многочисленных друзей и добрых знакомых, мною оставленных в Пензе.

Д. К. Гевлич был в это время уже глубоким стариком семидесяти с лишком лет. Он аккуратно высиживал утомительныя губернские земские и дворянские собрания, принимал участие в прениях, но другия заседания, где он состоял по должности своей членом, посещал уже очень редко. Еще очень недавно он в этом отношении был аккуратнее всех, но теперь силы уже ему изменили.

Это был человек нежно доброго сердца, но, Боже, какими колючками было оно покрыто снаружи! До редкости отрывистый тон, постоянное перебивание собеседника прямо вызывающими «что-с?», не иссякающая насмешливость, доходящая до грубости, все это вас прямо огорошивало с первого свидания с ним и заставляло думать: «какой это неприятный человек». Но если вы обидитесь таким обращением и свою обиду выкажете, он так правдиво, не меняя впрочем своего арогантного тона, отрицал всякое намерение нанести вам обиду, что у вас и тени сомнения не оставалось, что это именно так и что тут только чудаческая привычка. Тем не менее даже люди, давно знавшие Дмитрия Ксенофонтовича, никак не могли освоиться с этим тоном и в его присутствии не умели отделаться от неприятной принужденности.

Когда-то это был человек светлого ума, но теперь ум этот явно утомился и блистал лишь изредко ядовитым сарказмом. К правительству он относился как-то пренебрежительно, губернаторов явно третировал, но делал это не потому, что держался оппозиционных воззрений, а из желания, мне кажется, подчеркнуть свою независимость. Например, обращаясь с губернаторами почти грубо, останавливаясь на той грани, один шаг за которую неминуемо должен был бы вызвать энергичный отпор, он считал своим долгом бывать у них с визитом в виц-мундирном фраке при звездах всякий раз, когда приезжал в Пензу. К особе Государя он относился с величайшим благоговением и находил для этого глубоко почтительные выражения.

Участлив к нужде был удивительно, помогал всем без разбора, но делал это своим крайне удручающим тоном. Управляющие, говорят, обкрадывали его нагло. У него были, якобы, постоянные неурожаи, низкия цены на хлеб, на которые он постоянно жаловался.

Состояние у Гевлича было очень хорошее, но на себя лично тратил он немного. Последние годы не держал даже в Пензе квартиры, а жил во второстепенной гостинице Треймана, где останавливались многие дворяне и дворянки, когда оне приезжали одинокими. В гостинице этой было очень спокойно и прилично.

Вот образчик его отношений к губернатору. Мне надо было как-то переговорить с Гевличем по весьма неприятному делу ареста секретаря дворянства, уличенного в революционных шашнях. Секретаря этого он всячески отстаивал, вероятно, привыкнув к нему за долгую свою службу, несмотря на то, что большинство дворянства было этим очень недовольно. Предчувствуя грозу и желая ее как-нибудь ослабить, я решил поехать к нему на дом и спросил по телефону, может ли он меня принять. Человек мне на это отвечает, сам Гевлич не мог говорить по телефону:

— Дмитрий Ксенофонтович не может вас принять, он сейчас уезжает.

Меня взорвал такой ответ. Ведь я имею право по закону предложить ему явиться ко мне по делам службы. Я делаю любезность, намереваясь лично приехать, и он отказывается меня принять! Это прямо дерзость и решительно ничем к тому же не вызванная. Я уже хотел звать правителя канцелярии и приказать ему написать оффициальную повестку с вызовом к определенному времени к себе в дом, как входит Зиберов с Докладом:

— Приехали Дмитрий Ксенофонтович Гевлич и просят их принять.

У меня отлегло от сердца, так как посылка повестки вызвала бы несомненно бурю. Я забыл сказать, что Гевлич в тоже время состоял членом Государственного Совета по выбору дворянства. Получи он такую повестку, при его самолюбии и высоком понятии о своем звании он сейчас же бы начал рассылать телеграммы в Петербург с жалобами и, конечно, вышла бы целая история.

В первую пасхальную заутреню, которую я проводил в Пензе, в собор приехал и Гевлич. Когда надо было подходить ко кресту, я, желая быть любезным в отношении почтенного члена Государственного Совета, уступил ему дорогу первому подойти. Гевлич не хотел и несколько секунд мы друг перед другом щеголяли любезностью и уступчивостью.

— Да пойдете-ли вы, наконец, — во весь голос закричал грубо Гевлич, точно его кто-то смертельно обидел.

Я переконфуженный поскорее направился ко кресту, давая зарок на будущее время никогда не пускаться в авансы с таким брюзжащим старцем.

Наши отношения в общем были совершенно приличны и кода я оставлял Пензу, Гевлич выказал мне много симпатии и нарочно приехал на мои проводы, хотя собирался уезжат за границу. В своей речи на обеде в мою честь он, между прочим, сказал, что за его продолжительное предводительское служение он знал в Пензе двух хороших губернаторов — князя Святополк-Мирского и меня. ^[1].

Награды

• Орден Святой Анны 1 ст.
• Орден Святой Анны 2 ст.
• Орден Святого Станислава 1 ст.
• Орден Святого Станислава 3 ст.
• Орден Святого Владимира 2 ст.
• Орден Святого Владимира 3 ст.

Источники

• Альманах современных русских государственных деятелей стр 786
• Любовь Федоровна Писарькова Московская Городская Дума, 1863-1917
• Валентин Валентинович Шелохаев Государственный совет Российской империи: 1906-1917 : энциклопедия стр 51

Ссылки

• Почётные граждане города Пензы

Примечания

1. ↑ Кошко, Иван Францевич Воспоминания губернатора. [1905-1914 г.] : Новгород - Самара - Пенза Петроград : тип. "Содружество", 1916