Ибн аль-Фарид

Ибн аль-Фарид
عمر بن علي بن الفارض
Дата рождения:	1181 год(1181)
Место рождения:	Каир
Дата смерти:	1235 год(1235)
Место смерти:	Каир
Род деятельности:	поэт, суфий
Язык произведений:	арабский

Ибн аль-Фарид (араб. عمر بن علي بن الفارض,`Umar ibn `Alī ibn al-Fārid)‎‎; 1181 — 1235) — арабский поэт-суфий, представитель западной ветви суфизма (по прозвищу — «султан аль-ашикин», царь влюблённых). Родился в Каире, в семье выходца из г. Хама (Сирия), исполнявшего обязанности ходатая по делам о разделе имущества (фарид). Отец обучал его основам мусульманского вероучения — шафиитскому (шафииты – сторонники одной из четырёх религиозно-правовых школ, придерживающихся умеренных, компромиссных взглядов) праву – шариату. Позже Фарид обратился к суфизму. Обладающий от природы незаурядной внешностью он таки предпочёл одиночество, надолго уединялся на склонах горы Мокаттам (под Каиром), общаясь только с дикими зверями, занимаясь аскезой и предаваясь размышлениям. После смерти отца, при котором он находился некоторое время, прервав отшельничество, Ибн аль-Фарид вернулся к аскетической жизни и странствиям в поисках истины. Около пятнадцати лет провёл в Мекке, где написал большую часть своих трудов. Он не оставил после себя трактатов по теории и практике суфизма, но то небольшое стихотворное наследие, собранное впоследствии его внуком Алием в небольшом «диване» — жемчужина арабской поэзии. Его поэзия полностью суфийская, признан величайшим мистическим поэтом среди арабов. Несколько стихотворений им были написаны в экстазе.

Ещё при жизни Фарид снискал репутацию вали (святого). В Каир возвратился с почётом, как ревностный служитель религии. Читал проповеди в ал-Азхаре, соборной мечети Каира, которые часто посещал египетский султан ал-Камиль, звавший его ко двору, обещая сделать верховным судьей Египта. Но Ибн аль-Фарид отказался от подобной карьеры, предпочтя проникновение в глубины духовной истины.

Наиболее известны произведения: «Ода о вине» и «Большая таийя» — касыда, состоящая из 760 бейтов. Иногда его упрекают за кажущуюся бесцеремонность, с какой поэт проводит параллели между любовью к Богу и любовью плотской. Ради благозвучия стиха он пренебрегал грамотностью. «Диван» имел много комментаторов и издавался на Востоке много раз.

Умер в Каире, был похоронен у подножья горы Мокаттам в «долине немощных». Его могила в мечети ал-Азхар сохранилась и поныне.

Творчество

Тонкий, впечатлительный человек, не отступавший от канонов аскезы, Ибн аль-Фарид стремился достичь состояния единения с Богом («вахда»). Для обретения такого состояния суфии ограждают себя от мира, умерщвляют плоть, предаются «зикру», т.е. повторению определённых формул, слов, сопровождаемому иногда музыкой, танцами. Этот ритуал помогает пройти путь («тарикат») к конечному состоянию «фана», в котором к суфию приходит откровение («кашф») и его взор озаряется видением Истины. Совершается любовное соитие любящего с Возлюбленной, с Богом. Тема страстной любви, в которой любящий теряет свое «я», пронизывает всю поэзию Ибн аль-Фарида.

Не принимая пищи по несколько дней, он впадал в мистические экстазы, слушал небесные голоса, и в этом состоянии писал стихи. Он несомненно первый среди арабских суфийских поэтов, кто в поэтической форме передал эзотерические, мистические переживания человека на пути к святости.

Переводы на русский язык

О влюблённые, пусть ночь темна — нам светло от чистого вина,
Эта чаша Кравчим луноликим нам поднесена.

Мы из века в век опьянены, Ликом Кравчего восхищены,
И очей Его сияньем вечным жизнь озарена!

Средь светил мерцающих ходя, ясным светом в полночь исходя,
Опьяняет звезды эта чаша — полная луна.

Этой влагой дух наш опьянен с самых незапамятных времен —
Не была еще лоза в ту пору Ноем взращена!

Что извне увидеть нам дано? — Как сверкает, пенится вино!
Ибо сущность самого экстаза — в нас утаена.

Что извне услышать нам дано? — Только Имя Горнее одно!
Ибо это Имя — в нашем сердце, Им душа пьяна!

Даже те, кто, в немощи души, видят запечатанный кувшин, —
Даже те провидят эту радость, даже в них она!

Если же на спящих мертвым сном брызнешь ты живительным вином, —
Шевельнутся мертвые в гробницах, встанут ото сна!..

/пер. Д. Щедровицкого/^[1]

Из «Касыды о вине»

Наиболее известными циклами стихов, выражающих мистические искания Ибн аль-Фарида, являются «Касыда о вине» и «Стезя праведного»(или «Большая тайиа»).

«Касыда о вине» представляет собой гимн вину, погружающему человека в состояние отрешенности от мирских дум и забот и близком к «фана». Вино у суфиев — постоянный символ мистического экстаза — «духовного опьянения», его подносит «Кравчий» — сам Бог. Поэтому вино, Кравчий и опьянение, виноградная лоза становятся поэтическими символами суфийского «пути».

«Большая тайиа» или «Стезя праведного» Абу ибн аль-Фарида, - касыда, состоящая из 760 бейтов - это уникальное явление в мировой поэзии, психологии и эзотерике. Впервые в поэтической форме переданы переживания человека становящегося святым. Человек это одна из фаз развития Духа. Так же как гусеница трансформируется в куколку, а она в великолепное воздушное создание - бабочку, так и человек, прежде чем достичь вершины своего совершенства, должен пройти несколько стадий развития. Некоторые из этих фаз развития мы знаем: ребёнок становится подростком, а затем взрослым человеком. Но очень редко внутреннее существо человека – сущность растёт одновременно с внешним существом – личностью. Только у весьма немногочисленных людей рост сущности достигает зрелости. И тогда на свет появляется «бабочка» - святой.

Не без Моей всесильной воли неверный повязал «зуннар» —
Но снова снял, не носит боле, с тех пор как истину узнал.

И, если образ благостыни в мечетях часто Я являл,
То и Евангельской святыни Я никогда не оставлял.

Не упразднил Я Книгу Торы, что дал евреям Моисей, —
Ту Книгу мудрых, над которой не спят в теченье ночи всей.

И, коль язычник перед камнем мольбу сердечную излил, —
Не сомневайся в самом главном: что Мною он услышан был…

Известно правое Ученье повсюду, веку испокон,
Имеет высшее значенье любой обряд, любой закон.

Нет ни одной на свете веры, что к заблуждению ведет,
И в каждой — святости примеры прилежно ищущий найдет.

И тот, кто молится светилу, не заблудился до конца:
Оно ведь отблеск сохранило сиянья Моего Лица!

И гебр, боготворивший пламя, что тысячу горело лет,
Благими подтверждал делами, что, сам не зная, чтит Мой свет:

Блистанье Истинного Света его душа узреть смогла,
Но, теплотой его согрета, его за пламя приняла…

Вселенной тайны Мною скрыты, их возвещать Я не хочу,
И мира зримого защита — в том, что о тайнах Я молчу.

Ведь нет такой на свете твари, что высшей цели лишена,
Хотя за жизнь свою едва ли о том помыслит хоть одна!..

/пер. Д. Щедровицкого/^[1]

Из поэмы «Стезя праведного»

Он пишет о «счастье муки», о священном и неистовом огне любви, в котором может сгореть возлюбленный (как мотылек, летящий на огонь свечи и сгорающий в нём, – ещё один из суфийских образов), о любви, подобной смерти. И эта любовь, эти муки отрешения от своего «я» должны привести к единению с Богом, лицезрению Истины:

Я сам исчез, и только ты одна Моим глазам, глядящим внутрь, видна.

/здесь и далее - пер. З. Миркиной/
Ибн аль-Фарид, страстно стремившийся к растворению в Боге, оставался мыслителем. Сознание оставалось для него барьером, препятствующим переходу за черту, где происходит полная утрата себя в объекте любви, подлинное единение любящего с Возлюбленной, но и реальная гибель, смерть. Сознание возвращало его к его «я», отрывало от Бога, разрушало единство:

Когда ж, опомнясь, вижу вновь черты Земного мира,— исчезаешь ты.

И Бог — Возлюбленная бросает ему гневный упрек:

Но ты не входишь, ты стоишь вовне, Не поселился, не живешь во мне. И мне в себя войти ты не даешь, И потому все эти клятвы — ложь. Как страстен ты, как ты велеречив, Но ты — все ты. Ты есть еще, ты жив.

Было немало суфиев, которые переступали порог жизни и смерти, соединяясь таким образом с Богом, к которому были устремлены. Ибн аль-Фарид, подобно другим мыслителям, пережившим опыт мистического постижения Истины (аль-Газали, Ибн Араби, Ибн Сина), сохранял свое разумное «я» и попытался описать пережитое им состояние близости к Бытию, Единому, Богу. Это переживание помогло ему выработать особое, свойственное суфиям, отношение к миру, понимание себя как личности, понимание веры как веры личной, обретенной в мучительных поисках, а не готовой, предложенной богословами. Эту веру Ибн аль-Фарид готов был отстаивать, отвечая за неё только перед Богом.

И пусть меня отторгнет целый свет! Его сужденье — суета сует. Тебе открыт, тебя лишь слышу я, И только ты — строжайший мой судья.

Глубина переживаний, мысли, выраженные в поэмах Ибн аль-Фарида, эмоциональное напряжение, пронизывающее его стихи, определили их уникальность — они справедливо считаются шедеврами средневековой арабской поэзии.

Примечания

1. ↑ ^{1 2} Руми. Тайна единства. Арабская и еврейская мистическая поэзия // Ной (армяно-еврейский вестник).— М., 1996. — С. 195–203

Литература

• Ибн аль-Фарид — статья из Большой советской энциклопедии
• Ибн-аль-Фарид // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Частная коллекция онтология творчества

Ссылки

• Переводы поэзии Омар ибн аль-Фарида Дмитрий Щедровицкий
• Поэма "Большая касыда" перевод с арабского Зинаиды Миркиной
• О переводах поэзии Ибн ал-Фарида на персидский язык С.Р. Усеинова